В жару, в середине июля,
На месте, где в комнату, вниз
Вели Их, где гвозди Им — пули
И оцет Им — злобы к Ним свист.
…Еще перекошены лица
Убийц их, кричавших „Распни!“
Еще успевает креститься
Царица,
а дальше — над Ганиной пни.
И смрад, и застлание дыма
Над всею сожженной страной…
Но царская диадима
Всех выше крестом и ценой.
И в этом пленении ада, —
Отравы, что змий изрыгал, —
Молебен шел, пленным отрада,
Живительной влаги кристалл. |
Тот день — как День Судный — разводка
На тихих и верных рабов
И слуг сатанинских… Но кротко
Народ шел к даянью даров
Небесных… Где кровь Государя
Таинственно запеклась, —
Улыбкой Христа нас одарит
И хлебом накормит нас всласть.
То чудо чудес происходит,
Где камни подвала рвались, —
Там страх иудейский отходит,
Там в небо сердца поднялись.
Там все мы, молясь, приобщились,
К восходу Их, пламенем ввысь;
Как Агнец — тела расчленились,
А духом — с Христом их слились.
Со всеми, кто предан Иудой— |
И этот молебен (чуть грусть!)
Не понятый внешним всем людом…
О, неисцеленная Русь!
Воскресни, умойся от раны,
Смотри, над тобою стоят
Семь Ангелов… Дальние страны
Тебе уготовят наряд.
Смотри, воздыхает и плачет
О детях твоих, Божья Мать…
Еще тяготеет — и паче —
Над нами проклятья печать.
Но скоро покров распрострется,
Едва мы подходим к Кресту…
Теперь уж и Царь улыбнется:
„Голубчик, а я уже тут“.
с 18 на 19 июля, 1999 г.
Отец Александр (Никулин)
|
